У войны нет лица, нет пола, национальности и возраста. Она искалечила тысячи детских судеб, отняла светлое и радостное детство. Дети войны как могли приближали Победу в меру своих, хоть и маленьких, сил. Они хлебнули горя полную чашу, может быть, слишком большую для маленького человека, ведь начало войны совпало для них с началом жизни…
В Сеченове живёт Н.А. Клёнова. Её историю, которая просто не может не растрогать, рассказал мне зять Надежды Алексеевны В.Л. Исаев. Слушая его рассказ, воображение невольно рисовало страшные картины: сгоревшие дотла дома ещё совсем недавно жившей и цветущей деревеньки, искалеченные тела убитых, плачущие дети, как в самых страшных фильмах о войне.
Надежда Алексеевна родилась в Белоруссии, в селе Старые Выселки, что в 60-ти километрах от г. Минска. В июне 1941 г. ей было всего семь, старшей сестре Вале – девятнадцать, брату Ивану – пятнадцать лет. Их мама преподавала в местной школе, а папа был военный, офицер. Старшая Валя работала в Минске и на несколько дней взяла с собой Надю, она хотела показать младшей город. Но через два дня, 22 июня, началась война. Волею судьбы и обстоятельств Минск оказался оккупированным немецкими войсками уже на седьмой день войны — 28 июня 1941 г.. Гарь, пепел, пыль. Всё кругом горело и рушилось. В небе постоянно кружили самолеты со свастикой. Люди в спешке покидали свои дома.
Валя и Надя решили пешком возвращаться в родное село, домой. Дороги все были забиты отступающими войсками и беженцами. Немецкие самолёты постоянно бомбили, расстреливали из пулемётов. Кругом стоны, кровь, лежат убитые и раненые, изуродованные взрывами военные и гражданские. Одни просили о помощи, другие умоляли, просили, чтобы облегчили их страдания — добили. Эти страшные картины навсегда остались в памяти маленькой Нади.
Ещё страшнее стало, когда на дороге появились немецкие солдаты. Если вдруг дорога была занята и не было места чтобы проехать, они стреляли не разбираясь, солдат перед ними, женщина, старик или ребёнок. По дороге идти стало нельзя, решили идти просёлками.
Первое время Надя шла сама, но вскоре выбилась из сил, и Валя взяла её на руки, понесла на горшках. До своего села добирались две недели. У Вали все бока были растёрты до крови Надиными ботинками. В селе немцев не было, они появились там чуть позже, дней через десять. Начались первые аресты.
Так дожили до осени. В близлежащих лесах действовал партизанский отряд. Мама Нади пекла хлеб для партизан, по ночам они приходили и забирали его. Нашёлся негодяй, который донёс об этом немцам. Арестовывать маму пришли два полицая. Старших детей дома не было. Бабушка как сидела на лавке, так с испуга не смогла даже встать. Надежда Алексеевна помнит, как вцепилась в подол матери, плакала и кричала, но от удара сапога отлетела в сторону, в лужу. Один из полицаев сказал: «Добей», второй ответил: «Сама сдохнет».
Ночью пришли партизаны и всех их, Надю, Валю и Ивана, взяли к себе в отряд. Звали и бабушку, но она отказалась. Сказала, что, мол поздно мне по лесам ходить, будь что будет, но из родного дома никуда не пойдёт. Через три дня маму Нади расстреляли в назидание другим, на площади села. Когда её вели на расстрел, красавицу учительницу Прасковью Ивановну трудно было узнать, на неё страшно было смотреть: вместо косы, которая была ниже пояса, с головы свисали клочья кожи, а вместо лица кровавое месиво… Бабушку тоже арестовали чуть позже. Арестовывали всех, у кого кто-то из родственников был в партизанах, тех, кто сочувствовал партизанам, кто до войны был активистом, состоял в партии или комсомоле. Всех этих несчастных загнали в сарай, заколотили двери и заживо сожгли, а потом сожгли и их дома. Среди казнённых была и бабушка Нади. Когда её, как и других, прикладом загоняли в сарай, она успела крикнуть: «Люди добрые, передайте моим детям, что сундук с тёплыми вещами я закопала под яблоней!»
В партизанском отряде Иван с первых же дней взял в руки оружие и стал наравне со взрослыми ходить на боевые задания. Ему не терпелось отомстить за родных людей – маму и бабушку. Валя ухаживала за ранеными, стирала бинты, помогала на кухне. Надя была при ней.
Немцы старались уничтожить партизанский отряд, вели разведку, засылали предателей. С продовольствием было плохо, часто голодали, особенно в зимнее время. Отряд нёс потери. На задания уходили группами по 18-20 человек, возвращалось десять. Но отряд постоянно пополнялся в основном за счёт местных жителей. В одном из боёв, когда партизаны прорывались из окружения, Надя была ранена осколком снаряда. Медикаментов не было никаких. Все лекарства мох и травы, которые удавалось собирать в летние месяцы.
Всю войну Надя провела в партизанском отряде, только когда наши войска освободили Минск, они с Валей вернулись в город. Иван вступил в действующую армию, дошёл до Берлина, за время войны был несколько раз ранен, награждён правительственными наградами.
После освобождения Минск был полностью разрушен, продуктов не было, работы никакой. Валя сдавала кровь для раненых, за это получала небольшой паёк. Этим пайком они с Надей и питались, но так продолжаться долго не могло, и в один из дней, чтобы обеим не умереть с голоду, Валя отвела младшую сестренку в детский дом. Там Надя жила до своего совершеннолетия.
Уже после войны дети пытались отыскать своего отца. Последний раз они видели его перед самой войной. Сделали запрос в военкомат, пришёл ответ: «Акулич Алексей Иванович пропал без вести в июле 1941 года».
Со своим будущим мужем Надежда Алексеевна познакомилась всё в том же городе-герое Минске, Клёнов Владимир Павлович нёс там службу, сам он был родом из села Спасское Большеигнатовского района. После окончания службы поженились, так Н.А. Клёнова переехала на родину мужа. А Валентина Алексеевна осталась в Минске, где прожила всю свою жизнь. Несмотря на то, что она работала в общепите, постоянно сушила сухари, солила сало и откладывала на чёрный день. Дети всегда спрашивали её, зачем она это всё делает, ведь заготовки со временем портились и ей приходилось всё это делать заново. На что она всегда отвечала: «Вы не знаете войны. Дай вам Бог никогда не узнать».
В 1989 году Надежда Алексеевна вместе с мужем ездили в Минск и решили побывать на своей малой родине, в Старых Выселках. После того, как её оттуда забрали партизаны, она не была там ни разу, боялась страшных воспоминаний. Нашли место, где стоял их дом, никакого сада там уже не было и ту яблоню, под которую бабушка спрятала тёплые вещи, найти уже было невозможно. Несколько местных жительниц, увидев приезжих, подошли, познакомились, оказалось, что две из них были свидетельницами тех страшных событий. Они рассказали, что предатель, который выдал маму, сейчас живёт здесь, в этой же деревне, что появился он совсем недавно, ни с кем не общается, живёт один. О его судьбе никто ничего не знает. А потом одна из этих женщин говорит: «А вот и он», и показала на пожилого мужчину, который шёл вдалеке. Надежда Алексеевна не смогла сдержать слёз.
Всю свою жизнь она проработала в колхозе дояркой. Неоднократно награждалась за труд почетными грамотами и ценными подарками. Вместе с мужем они вырастили четырёх дочерей, уже взрослыми стали внуки и подрастают правнуки. О войне Надежда Алексеевна говорит не часто и очень мало, рассказывает неохотно и без слёз вспомнить то страшное время не может. Для неё 9 Мая праздник поистине со слезами на глазах. Ведь война в сотни раз страшнее, если видеть ее детскими глазами…
