22.09.2019
Улица под названием Горки отрезана от остальной деревни большим, заросшим непроходимыми деревьями и кустарниками оврагом. Когда-то, в пору больших стадов, колхозного и частного, в округе не только иву с трудом можно было сыскать, но и трава подъедалась под самый корень и буренками, и овечками. Потому и самодельный переход через овраг был, через который жители улицы ходили и на работу, и в магазин. А теперь и ходить-то некому стало: в нескольких домах, среди которых и вполне добротные, пятистенные, ни души. Лишь возле одного пожилая пара занималась благоустройством.
— Надежда Мокшаева,- представилась женщина. И сразу вспомнилось, как по телефону горожанка с такой фамилией несколько раз звонила в редакцию, добиваясь участия газетчиков в судьбе местного пруда.
— Вспомнили? – удивилась женщина. – Да, звонили. Больше не я, а сестра моя Вера.
Не напрасно старались – дамбу пруда расширили, водоем подчистили. А то от плотины ничего уже не оставалось. Ушла бы вся вода, пруд же нам очень дорог. Он, можно сказать, исторический. Называем мы его Мирский, значит, всем миром копали. Еще до Великой Отечественной войны начали. И рассказала Надежда Николаевна Шиняева (такова ее фамилия по мужу) интересную историю про Мирский пруд:
— В Елизаветине в ту пору было много дворов, много жителей. Каждому дому разнорядку давали, сколько кубов земли вывезти на лошадях. Представляете, люди копали вручную. И не абы как, а в соответствии со всей необходимой технологией. С привлечением специалиста из Чувашии, прораба. Водоем получился что надо, в некоторых местах глубина достигала восьми метров. Мой дядя тоже копал пруд. А потом война. Чуть ли не в первом бою он попал в плен. Бежал, и не раз, ловили, возвращали. В концлагере он увидел знакомое лицо. Это был тот самый прораб. Так тоже признал человека, вместе с которым копали пруд. Склонили того самого прораба немцы к сотрудничеству, служил он им, гонял своих же на работы. С дядей же по старому знакомству он поступил по-хорошему и даже помог ему с побегом. После войны дядя вернулся домой, участником признан не был, раз все время в плену провел. Но о той встрече рассказал своим родным и близким. Что касается пруда, то он верой и правдой служил жителям Елизаветина многие десятилетия. Купаться в нем было одно удовольствие. А сегодня берега его заросли, от былой глубины и следа нет. Да и купаться давно уже некому. Но пруд нам дорог как память. Хорошо, что он просто есть. Когда приезжаем из Москвы, где живем, просто любуемся им.
Супруги Шиняевы приезжают в Елизаветино регулярно. Но надолго не задерживаются, огородные культуры не сажают. Окосят территорию, подлатают родительское жилье – и обратно в столицу. Не хотят бросать домик ни в Елизаветине, ни на родине мужа – в Тамбовской области, куда тоже наведываются, чтобы поддержать порядок. Не сами строения дороги, а память о местах, где прошли детство и юность.