(Окончание)
8.11.2019
Напомним из предыдущей публикации. В.И. Сорокин (уроженец с. Кочетовки) принимал активное участие в координации сотрудничества МЧС России с Управлением Верховного комиссара по делам беженцев ООН (УВКБ ООН) и Международной комиссией по бывшей Югославии (МКБЮ). За активное участие в организации и проведении спасательных операций в бывшей Югославии, Руанде, Афганистане, Таджикистане, Японии, Чеченской республике, других регионах России и дальнего зарубежья имеет множественные награды.
Из дневника командира гуманитарного отряда В.И. Сорокина:
С Ю. Сенкевичем
С. Шойгу вручает премию МЧС В.И. Сорокину
С И. Родниной
С В. Третьяком
«Пошла уже вторая неделя как мы заменили своих товарищей в гуманитарном конвое МЧС России, действующем в бывшей Югославии под эгидой Верховного комиссара ООН по делам беженцев. В третий раз поступает команда перегрузить гуманитарный груз. Выгружаем муку и сахар, грузим растительное масло, детское питание, гвозди, пленку, одежду, обувь. Уже в который раз сербская сторона не дает разрешение на проход конвоя в осажденный мусульманский город Горажда. Мы скучаем по настоящей работе. Мне хочется посмотреть ребят в деле. Они тоже волнуются, т.к. многие еще не ходили в составе конвоя.
И вот наконец есть «добро» на выход. Идем двумя конвоями в составе 22 КамАЗов. Первые 11 выходят в ночь. Конвой ведет мой заместитель, спасатель международного класса ЦАМО Сергей Лебедев. Утром выходим мы. Провожаем ребят с надеждой на начало большой работы. Однако узнаем, что авангардный конвой снова задержан на чек-пойнте – контрольно-пропускном пункте, разделяющем территории, контролируемые сербами с одной стороны, мусульманами и хорватами – с другой. Конвой вернулся в нашу промежуточную базу. Наш выход задержан. Готовность не снимается.
В блокированном городе уже 10 дней ждут помощи. По сообщениям представителей ООН, идут серьезные переговоры по пропуску гуманитарных конвоев в заблокированные анклавы. Очередное разрешение на выход поступает и нам. Через 35 км встречаемся с первым конвоем на исходной базе перед последним самым трудным участком пути.
Решаем идти всем вместе, хотя колонны очень большие. В общей сложности занимаем около двух километров дорожного полотна. Перед последним чек-пойнтом военная сербская полиция проводит своеобразную растаможку груза. Тщательно проверяется каждый автомобиль, включая личные вещи водителей и сопровождающих колонну представителей ООН, хотя они имеют дипломатическую неприкосновенность. Даже сигарет разрешается иметь не более двух пачек. Перед этим осмотром еще раз напоминаю водителям, чтобы они находились рядом с досматривающим груз, кабину и личные вещи, так как были случаи подброса компрометирующих вещей, как правило, патронов. Вся эта процедура длится на этот раз более трех часов.
Тем, кто водил конвой по дорогам Боснии и Герцеговины, да и Сербии, знакомо чувство ожидания постоянной опасности, неожиданных ситуаций за каждым поворотом военной дороги или встречи с тысячами беженцев. Годы работы в гуманитарных конвоях развили в наших ребятах чувство осознанного риска, которое не раз помогало в нештатных ситуациях. С каждым витком военного конфликта возрастают объемы гуманитарных акций. Пропорционально увеличивается и риск при доставке помощи пострадавшим.
До встречи с мусульманским чек-пойнтом остается один бросок – полтора-два километра. Связываемся с батальоном англичан, расквартированным в осажденном городе, «миротворцы» которого на бронетранспортерах должны встретить нас и проводить через нейтральную полосу шириной не более километра. Зачехляем кузова, надеваем бронежилеты и вперед!
Подходим к чейк-пойнту, устанавливая автомобили вплотную друг к другу на узкой полоске дороги, прижатой справа к огромной скале. И вдруг попадаем под шквальный обстрел всех видов оружия. В течение 10-15 минут над конвоем звучит команда. Включаю рацию, слава Богу, с каждым автомобилем командир имеет прямую связь, и предупреждаю ребят об опасности, приказываю никому не выходить из кабин, говорю им о вероятной провокации, попытке запугать конвой, заставить развернуться. Напоминаю, что в случае стрельбы по конвою всем выйти на правую сторону (к горе) и двигаться к переднему или заднему бронированным КамАЗам. Еще раз убедившись, что бьют не прицельно по конвою, идем с представителем ООН к укреплению, оборудованному на чек-пойнте сербскими военными. Это бетонное укрепление на 10-15 бойцов, расположенное по обе стороны дороги. Через дорогу на высоте 4-5 метров натянута проволока, на которую прикреплены разноцветные армейские одеяла для защиты от снайперов.
Сербский полковник в камуфляже с расписанным краской лицом на повышенных тонах разговаривает с нами. Меня же лично начинает воспитывать. «Командир, ты за меня не беспокойся, — отвечаю. – Давай добро на пропуск, и мы вызываем англичан для сопровождения конвоя. Если отказываешь, мы докладываем в представительство ОНН в Белграде и поворачиваем конвой».
Полковник направился в бункер к телефону, видимо, решать с вышестоящим начальством, что делать с конвоем, который действительно действует внушительно. 20 КамАЗов после более чем двухнедельного перерыва везли существенную помощь осажденному городу, который сербы собирались вот-вот взять. В душе я их понимал, но как международный чиновник должен был выполнить задачу.
Представитель УВКБ ООН связался с англичанами по рации, договорился о сопровождении. Но только вышли их бронетранспортеры с мусульманского чек-пойнта, как сербы вновь открыли предупредительный огонь. Англичане вернулись. Так повторялось несколько раз. Наконец, видимо, «верхи» дали добро на проход. Голубые каски пришли за нами. Сняли заградительные противотанковые мины, пестрые одеяла с дороги. После досмотра каждого автомобиля конвой пошел в мусульманский город Горажда.
Так за полдня мы преодолели два километра нейтральной полосы. А нам еще предстояла долгая разгрузка, и о возвращении на «родную» сербскую территорию можно было только мечтать. Далеко за полночь «гостеприимные» британцы позволили нам заночевать в расположении батальона в кабинах КамАЗов.
Утром отдохнувший сербский полковник благосклонно разрешил нам пересечь сербскую границу. К завтраку мы, счастливые, вернулись на промежуточную базу.
Память об этом конвое осталась у нас навсегда. Ведь многие ребята, как я уже говорил, были первый раз в такой перетряске, под шквальным обстрелом невидимого противника. Как признался мне один еще совсем юный паренек, в это время он пожалел, что «встрял в эту авантюру» и так рвался в югославский конвой.
А я уверен, что именно этот первый конвой сплотил отряд в единое целое, дал почувствовать ответственность за каждого товарища, за исполнение своего долга. В последующих конвоях отряд всегда был собран, высоко дисциплинирован, особенно в сложных ситуациях, а их было немало в воюющей Югославии».