Все чаще на страницах газеты мы читаем воспоминания ветеранов Великой Отечественной войны и их родственников. Я тоже хочу рассказать о своем папе. К сожалению, его уже нет в живых, он умер в возрасте 77 лет 1 декабря 1995г.
Ф.Я. Кузнецов
Папа был на редкость искусным рассказчиком, его памяти можно позавидовать. Он помнил десятки имен, населенных пунктов, где воевал, даже время суток, когда происходили события. Жаль, что не смогли это сохранить. Он был частым гостем на всех мероприятиях, проводимых в Мамлейской, Сеченовской школах. Рассказывал всегда интересно, говорил искренне, без суеты и бахвальства.
Судьба его необычная, хотя у каждого ветерана своя неповторимая судьба, так или иначе связанная с судьбой Родины.
Родился Федор Яковлевич Кузнецов 13 сентября 1918г. в с. Красное Теплостанского района. Детство было нелегким. Он рано остался без мамы. Ему было 6 лет, когда наш дедушка (его папа) женился повторно. Из Красного они переехали жить в Мамлейку. Семья стала одной из первых, вступивших в колхоз, организовавшийся в 1928 году и названный «Луч Октября».
Вот как об этом рассказывал он сам:
– Было мне тогда 10 лет. Мы считались середняками. Все обдумав, отец решил вступить в колхоз. Отдали на общее пользование лошадь, сбрую, весь инвентарь.
Я вместе с Николаем Автаевым стал работать пастухом. Шли годы. Набирал силу колхоз, утверждалось на земле кооперативное хозяйство. Росла, мужала молодежь. В 1938 г. меня призвали в армию, после службы полтора года учился в военном училище. 1 мая 1941 г. окончил военное училище имени Верховного Совета РСФСР (бывшее ВЦИК).
Его ждала карьера кадрового военного. По приказу наркома обороны Ф. Кузнецов был направлен в 158-ой отдельный разведывательный батальон 144 стрелковой дивизии г. Владимира. В июне 1941 года, получив отпуск, он приехал в Мамлейку, чтобы забрать семью, перевезти ее во Владимир. 22 июня сидели на Казанском вокзале на чемоданах, ожидая поезд. По радио объявили о нападении фашистской Германии на нашу страну. Отправил семью назад в Мамлейку (в то время у них уже было 2 детей). Спустя неделю отец ехал в эшелоне на фронт. В звании лейтенанта стал командовать взводом дивизионной разведки. Приказом 38 армии Юго-Западного фронта № 019 был назначен командиром стрелкового взвода 176-ого стрелкового батальона 116-ой стрелковой дивизии.
Спустя месяц в одном из боев при обороне шоссе Москва – Витебск получил ранение. Госпиталь, потом снова фронт, теперь уже воевал под Киевом. 22 сентября 1941 года батальон находился в районе с. Денисовка Оржицкого района Полтавской области, где вел ожесточенные бои в окружении. Дивизия была разбита, а все, кто остался в живых, попали в плен, в том числе и папа.
– 22 число для меня несчастливое, – говорил он, – 22 июня началась война, ровно через месяц, день в день, был ранен, 22 сентября попал в плен.
Конечно, это совпадение, но роковое. Он рассказывал, как его вместе с пленными, которых было несколько тысяч, гнали вглубь Украины. Через каждые 5-10 метров лежали трупы.
– Чувствую, стал слабеть, – вспоминал отец, – решил: все равно погибать, попробую совершить побег. Стал приглядываться. В концлагере было несколько тысяч военнопленных, охрана небольшая. Немцы после проверки отпускали белорусов и украинцев. Прежде чем вручить удостоверение, ставили на колени. Потом их опять ловили и отправляли в другие концлагеря. В удобный момент, когда часовой на вышке отвернулся, подлез под проволоку и скрылся за бурьяном. Пробирался почти от Николаева через линию фронта. 31 декабря прибыл в Елец. Как и положено, прошел проверку и попросился снова в разведку.
Второй раз папа попал в плен, теперь уже в Чехословакии. На календаре был ноябрь 1944 года. Надо было разведать боевую обстановку. Послал одного – ранило. Второй отказался выполнять приказ. Что ж, и на войне были трусы. Пошел сам. Засекли немцы, начали обстреливать из пулемета, бросать гранаты. Дополз до воронки, закопал документы, партбилет (в 1943 году вступил в Коммунистическую партию). Был ранен в ногу. Смеркалось. Хотел бежать, но не успел. Немцы подбежали, ударили, только успел руками голову закрыть. Потерял сознание. Очнулся в плену.
Обстановка на фронте была не та, что в сорок первом. Немцы, чувствуя поражение, были в растерянности. Советские войска перешли границу Германии. Когда пленных вели по Чехословакии, местное население приносило еду. И тут папа организовал побег. Скрывались в лесу до прихода наших. Чехи помогали питанием, одеждой. Там он и познакомился с чешскими друзьями. Пока папа был жив, вел переписку с ними. Позднее писали ему уже сыновья и внуки тех, с кем он познакомился тогда. Только вот не пришлось съездить ему туда, хотя и приглашали. Но папу отыскал его боевой товарищ Семен Ефремов, который жил в городе Рассказово Тамбовской области. Он побывал в Чехословакии, на месте прошлых боев, и поделился своими впечатлениями.
За все время боев 1941-1945гг. папа был 5 раз ранен. Награжден двумя орденами Красной Звезды, орденом Красного Знамени. Первый орден Красной Звезды получил осенью 1942 года за разведку. Второй орден – за прорыв немецкой обороны на Орловско-Курской дуге в июле 1943 года. Орден Красного Знамени – за форсирование реки Сож и удержание плацдарма на правом берегу в районе д. Новоселки Гомельской области. С начала войны командовал взводом, ротой и батальоном. Войну начал в звании лейтенанта, окончил капитаном. Участвовал в боях в составе Западного, Брянского, 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, в основном в составе 287-й Дважды Краснознаменной ордена Богдана Хмельницкого Новоград-Волынской стрелковой дивизии. Освобождал многие города и села нашей родины, Польши, Чехословакии, форсировал реки Сож в Белоруссии, Вислу в Польше. Войну закончил на территории Чехословакии.
Наверное, счастлив папа был в семейной жизни, вырастили с мамой нас, семерых детей, дали образование. Он был скромным, честным, трудолюбивым, уважаемым человеком. Мог иметь военную пенсию, но не добивался этого. Когда в год юбилея ветеранам вручали ордена Отечественной войны, папа не получил, хотя и приказ о его награждении был, и орден позднее передали из военкомата – затеряли награду безответственные люди. А он не стал искать виноватых, не стал добиваться истины.
– Не это главное, – говорил он. – Главное – мир на земле.
Н.Ф. Лутохина, с. Мамлейка
