12.02.2021
Семье Алексеевых пятьдесят. Прасковья Ивановна и Анатолий Викторович прожили вместе полвека. И как прежде, опора друг для друга и поддержка. Пройти жизненный путь рука об руку длиною в пятьдесят лет – наука, полная непростых задач, трудных решений и… понимания и терпения. А познакомил наших героев один вечер.
Они встретились в шестидесятых годах и до сих пор хорошо помнят ту встречу. А заприметил он её ещё в школе. Одной весной. Прасковья Ивановна чуть постарше, на полгода, «вперёд» училась. И вот на празднике, посвященном выпускному, он-то её и заметил: в весеннем коричневом пальто, ножки точёные, глаза большие, красивые… А познакомились они на «девичьих гуляниях» в Болтинке, или, если говорить современным языком, на девичнике. Туда молодой Толя приехал из Александровки, в костюме, мать дала, да с гармонью — жених завидный. Это и была любовь с первого взгляда. И вот с песнями да танцами — так началась их история.
— Я же гармонист несусветный, — смеётся Анатолий Викторович. — С 1962 года у меня была самая дорогая гармонь. Она в ту пору 250 рублей стоила, кустарная. А играть дяди научили, мамины братья, тоже все гармонисты. Ещё одна была. В 1972 году я ездил в Горький, там сам её купил за 500 рублей — Потехинская. Когда молодыми были, ещё до армии, выступали – коллектив у нас был небольшой, но славился как самый лучший. Я в хоре был запевалой, очень уж любил частушки петь. Ну и играл, конечно, на гармони. Хотя вот В.И. Вознесенский играл лучше всех. И с концертами ездили – это обязательно. Ездили в Левашовку, Болтинку с небольшими выступлениями к Октябрьской, Новому году, 8 Марта, 1 Мая… До этого всегда репетировали. Когда репетиция идет, в клубе никого не должно быть постороннего. Но все эти песни, танцы только пока не началась уборка или посевная. А жили-то как хорошо. Без зависти и злобы. Жили бедно, а радовались всему. Бывало, идёт по улице три-четыре ряда девчонок, а с ними гармонист, а то и два, и вот песни поют, в соседнем селе слышно. И всем всего хватало.
Не поле перейти
В 1971 году Анатолий и Прасковья создали крепкую семью. Расписывались 24-го января в сельсовете, а свадьбу сыграли 29-го. Молодежь в то время заводная была: пели, плясали, молодоженов на лошадях катали. Веселились аж четыре дня. Венчаться ездили в Богатиловку, церкви в Болтинке 71-м году ещё не было. Зато и платье-то белое было: за материалом для него в Горький ездили. Венок на голову из Москвы привезли. И модные кудри. А чтоб невеста не замерзла – большая теплая шаль, мамина.
Жизнь семьи Алексеевых шла своим чередом: в 1971-м родился сын Вячеслав, потом – Дима, и в 1986-м дочь Наташа. Говорят: “Жизнь прожить — не поле перейти”. Много было трудностей в жизни семейной пары, но вместе все смогли преодолеть. Не так давно Прасковья Ивановна и Анатолий Викторович пережили большое горе: не стало старшего сына – забрала его болезнь. Стойко вынесли горе старики. Ещё есть ради кого жить на этом свете. Дима давно женат, супруга Наталья работает в Болтинском детском саду. У них двое детей. Старшей Алине 21 – уже получила профессию. Она воспитатель, живёт и работает в Рыбинске. Артём в шестом классе. У Натальи тоже двое: Даша и Данила – ещё школьники: старшая в пятом, младший во втором. Живут в Н. Новгороде.
…Возле дома Алексеевых порядок. Уютно и в доме. На подоконниках живые цветы. И уют, и порядок, и чистоту, и тепло создают себе сами, обходятся без помощи. Принцип, что ли, такой – пока в силах, все делать самостоятельно, собственными руками. Так привыкли они с детства.
Начало начал
Анатолий Викторович 1949-го года рождения, родом из Александровки. Мама, Антонина Никитична, вышла замуж ещё перед войной. Её первый муж, Николай, — первый шофёр в Александровке. Вот и на фронт пошёл шофёром вместе со своим односельчанином Н. Быченковым. Вернуться было не суждено. Возили они на передовую бензин и солярку. И вот как-то раз вспыхнули бензовозы. Никому спастись не удалось. Вот так и погиб на глазах у своего односельчанина и друга. Вернувшись домой, рассказал Антонине Никитичне, как погиб её супруг, но всё равно ждала она мужа целых семь лет, до последнего не веря, ведь похоронку так и не прислали.
В 1948-м встретила Виктора Блинова.
— Мать с отцом расписаны не были, — вспоминает Анатолий Викторович. — Я носил фамилию матери. И вот какая смешная история произошла. Когда я окончил восьмилетку, меня в школьном аттестате директор Н.М. Соколов записал Блиновым. Я захожу в кабинет: «Николай Михайлович, ведь Алексеев моя настоящая фамилия». Он «Блинов» аккуратно зачеркнул и подписал «Исправленному верить» — «Алексеев». Это по документам. А в селе, на улице, я так и остался Блиновым. И до сих пор так зовут.
В пятнадцать лет, в 1964-м, позади седьмой класс, пошёл с дядей в колхоз на комбайн. Тот был помощником комбайнёра, а Толя копнильщиком. Работа копнильщика была не сложной, но однообразной. Нужно было разравнивать солому в копнителе и, как только копнитель наполнялся соломой доверху, нужно открыть поддон и сбросить копну соломы на скошенную ниву. А через год «дорос» и до штурвального, а это первый помощник комбайнёра, а в его отсутствии — старший всего маленького коллектива, состоящего из тракториста и копнильщика. Такое случается не часто за время уборки, но случается.
— Утро штурвального начинается в четыре часа, когда остальные ещё спят, нагнетатель солидола в руках штурвального — основной инструмент. Надо добавить смазки в три десятка подшипников, очистить от пыли мотор, радиатор и сам комбайн.
Проверить и долить воды в систему охлаждения, проверить уровень масла в самом моторе и воздухоочистителе.
Наконец, завели моторы — и в загонку. Домой поздним вечером, а с утра снова за дело. Мне есть с кого брать трудовой пример. Вот и мама с 1958-го года дояркой работала в Александровском колхозе и только в 1977-м ушла на заслуженный отдых, проработав там девятнадцать лет.
Окончив школу, восемь классов, вступил в комсомол и осенью в 1966-м году пошёл в Курмыш учиться на тракториста. На практике снова с дядей. В 1967-м — экзамены, и домой, в родной колхоз. Там ему вместе с другом Ю. Агаповым выдали трактор с деревянной кабиной, и с той поры с техникой так больше и не расставался. За всю трудовую жизнь довелось побывать и трактористом, и комбайнёром: 5 000 гектаров забороновал, 13 000 гектаров посеял, 16 сезонов на комбайне, 7 000 тонн намолотил.
— Осенью я окончил учиться, а весной в районе организовывали комсомольские молодежные экипажи, такие соревнования, на которых мы с Юрой заняли первое место. Потом нас пригласили на конференцию, где выступали с докладом, и там нам дали по две грамоты от обкома комсомола и от райкома комсомола и по коробочке, когда вышли — открыли: сверху по платочку, а внизу — по «Шипру». А 30-го ноября меня в армию забрали в том же году. Я с этим платочком тогда и ушёл, а матушка одеколон дома берегла. Из армии пришёл 13 декабря 1970-м, а через неделю, девятнадцатого, Полечку усватал.
Так и прожили пятьдесят лет.
Как один день
— Все было в нашей жизни — и радости, и печали, но преодолевали все трудности, — продолжает рассказ Прасковья Ивановна.
Сама она болтинская. Начинала работать в колхозе. Потом поехала учиться в Лукояново на пекаря. А окончив учебу, трудилась в Болтинке на пекарне. По тысячи двести буханок за смену приходилось выпекать, а в смене двое. По восемь печей работало и в каждой выпекалось по двести буханок.
— Хлеб возили и в Красное, и в Бахаревку и в Васильевский угол. У нас четыре смены работало (одна подменная): с шести до двух, с двух до десяти и с десяти до шести. И по ночам приходилось работать. И из жаркой, раскаленной печи хлеб вынимать руками. Пусть и в рукавицах, но жар от неё несусветный. И тяжелые стеллажи таскать, и замешивать тесто, делать закваску — всё руками. Но работали и не жаловались. А в 1993-м нас сократили, пекарню закрыли. А как без работы-то? Устроилась в детский сад. И стирать там приходилось, и всё остальное делать, а стирали руками. Это сейчас всё делает машина-автомат, и постирает, и посушит, и погладит, а тогда всё вручную делали. Одно полоскание в холодной воде чего только стоит. Сейчас, в старости, всё сказывается.
Раньше и корову держали. А как без неё, кормилицы? Но потом пришлось продать. И поросята были — по пять штук, и телята, и козочка, сейчас только куры. Здоровье уже не позволяет. Огород весь засаживали, все двадцать пять соток. И лук, и картошку, и для себя, и на продажу. Лука по три тонны, бывало, сдавали. Сейчас только для себя — всего понемногу — Прасковья Ивановна и Анатолий Викторович на заслуженном отдыхе. А много ли старикам надо? Чтоб дети были здоровы, внуки почаще звонили, да и своё здоровье чтоб не подводило. Со здоровьем у супругов бывает всякое, но, несмотря ни на что, они справляются с любыми болезнями. Всегда вместе, всегда сообща.